In Memoriam

Он произвел на меня на той встрече впечатление значительное. Очень крепкий человек. От него можно было ожидать поступка, проявления чувства, очень громкой яркой фразы, как мне показалось. Дальнейшее пребывание вблизи этого человека показало и доказало, что то первое мое поверхностное впечатление было верным.

В такой атмосфере рождалась новая израильская русская газета. Назвать ее мы решили простенько: «Время». Видимо, потому что ощущали: сейчас – наше время, наш час. Пора поднять планку «эмигрантской» прессы. Высоко! На самый верх.

«У евреев – психоз рассудочности», говаривала Майя. Наших левых она постоянно уличала в «интериоризации христианского мифа о богоубийстве», продуцирующего еврейскую самоненависть, которая облекается в идеологию яростного антисионизма.

Как только вышла первая публикация, в редакцию хлынули письма. Десятки писем, сотни. От таких же пострадавших. Но теперь уже – из Москвы, Санкт-Петербурга и многих других городов бывшей  коммунистической империи. Практически каждая жертва рухнувшей сделки рассказывала (и подкрепляла документами!) одну и ту же историю: сотрудники «Израсова» обещали не просто перевести доллары в Израиль, но вернуть их – с процентами! Да еще с какими!

Мы с Володей, который всерьез увлекся сионизмом, были настроены на отъезд в Израиль, но в то же время до хрипоты вели споры с друзьями о том, имеем ли мы право уезжать или надо пытаться бороться с режимом, оказывая ему хотя бы интеллектуальное сопротивление.

Услышав сирену, оставшиеся в редакции сотрудники (за исключением Кузнецова) уныло поплелись в так называемую герметизированную комнату – подсобное помещение, в котором крест-накрест заклеили скотчем окна, а при входе клали – в полном соответствии с требованиями армейской пресс-службы – мокрую тряпку: именно она должна была впитать в себя всю саддамовскую «химию».

Лариса Герштейн: импровизатор, версификатор, способна исполнить любой матерал в любом жанре. Собственных текстов с полдюжины. Написала музыку к песне "Хозяйка" – об израильских солдатках - на слова Булата Окуджавы.

Повар сходу смекнул, что шумная компания таких же, как он, репатриантов сулит ресторану головокружительное будущее: «У нас тут газетчики – сделают нам рекламу!». Роковая ошибка! За каждый съеденный шашлык, кебаб или салат команда Кузнецова всегда скрупулезно - до последней агоры! - расплачивалась.

Переговорить с ребятами, узнать последние новости и сплетни, рассказать свежий анекдот, с редакционными дамами полюбезничать. Ну и у начальства чего-нибудь выцыганить. Хотя с шефом особо не разгонишься. Тем более, что у Кузнецова был свой «патент».