Просьба об убежище – враждебный советскому государству акт

Продолжение допроса Эдуарда Кузнецова в Ленинградском городском суде 16 декабря 1970 года.

Фотоиллюстрация

ТОПОРОВА: Вы давно знаете Федорова, и где вы с ним познакомились?

КУЗНЕЦОВ: И с ним, и с Мурженко я познакомился в 19б2 г. , в 7-й лагерной зоне в Мордовии.

ТОПОРОВА: Во время предварительного следствия вы заявили , что Федоров отказался участвовать в побеге за границу, и вы при помощи шантажа, психической обработки вынудили его согласиться. Расскажите об этом.

КУЗНЕЦОВ: Отлично зная Федорова, я использовал некоторые особенности его психики. Обнажать здесь механизм этого воздействия я не считаю возможным.

ТОПОРОВА: Расскажите подробнее об особенностях психики Федорова.

КУЗНЕЦОВ: У него нередки стрессовые состояния. Уверенность, что его преследуют, достигала интенсивности маниакальной идеи, о чем знают все его близкие. Я знаю, что долгое время он действительно был объектом слежки со стороны КГБ, и именно это положило основание тому состоянию, которое я считаю бредом преследования.

ТОПОРОВА: На предварительном следствии вы сказали, что Федоров собирался в Швеции просить политическое убежище, а при выполнении ст. 201 УПК отказались от этого утверждения. Как было на самом деле?

КУЗНЕЦОВ: 0 каких-либо действиях за рубежом мы вообще не говорили. Я вкладывал в понятие просьбы о предоставлении политического убежища не специальный юридический смысл, который, как я позже убедился, софистически обыгрывался следователями, а рассматривал эту просьбу об убежище как некое ритуальное действо всякого не совсем легально попавшего за границу человека, желающего стать лицом, не подлежащим выдаче государству-владельцу. Я не догадался, что мои слова (а сказал я так: "Я намерен был поступить в соответствии с обстоятельствами. Может, попросил бы и политическое убежище") будут истолкованы как доказательство планируемых враждебных действий по отношению к СССР. Не считая, что просьба об убежище - а право на нее дается хотя бы ст. 15-й Декларации прав человека - враждебный советскому государству акт, я на вопрос о намерениях Федорова легкомысленно заявил, что и он, возможно, попросил бы политическое убежище, если бы того потребовала ситуация. При закрытии дела я понял двусмысленность игры следствия с этим понятием и уточнил, что, собственно говоря, Федоров никогда не сообщал мне о своих предполагаемых действиях за рубежом, хотя он делился со мной соображениями о шагах, которые ему надо будет предпринять, чтобы добиться разрешения на выезд для своей жены. 

ПРОКУРОР: А как же вы, зная о психологической болезни Федорова, хотели принудить его к побегу за границу, в чужие места, далеко от родных и близких?

КУЗНЕЦОВ: Знания мои в области психиатрии не велики, однако мне известно, что перемена места жительства зачастую благотворно действует на психику. *  

ПРОКУРОР: Что можете сказать по поводу "Обращения" (завещания)?

КУЗНЕЦОВ: Обращение могло быть пущено в ход лишь в случае нашей гибели. Во-первых, что касается статьи 64-15, то о плане побега я узнал сначала от Коренблита, а потом в те же дни в Риге от Бутмана, который до этого уже говорил с моей женой Сильвой Залмансон о том же. Я никогда не рассматривал Бутмана как представителя какой-либо организации, а лишь как частное лицо. ** Хоть он и производил несерьезное впечатление, однако я дал согласие на поездку в . Ленинград для обсуждения плана побега. плана побега.

Что побудило меня к этому? То, что считаю себя евреем и хочу жить в Израиле. Правда, в 16 лет мать уговорила меня (отец мой умер в 1941 году) записаться русским, а мне тогда было всё равно. Лишь позднее, в лагере, для меня впервые встал этот вопрос. После выхода из заключения я просил записать меня в паспорте евреем, но мне было отказано.

  * Э. Кузнецов. «Дневники», Париж, 1973, стр. 77-117).

** Бутман еще раньше - как это явствует из показаний Дымшица - познакомился с ним через некоего "Веню", о чем во время предварительного следствия и было записано в деле. Фамилия "Вени" в деле не указана, и никто его не знает. Требование одного из адвокатов вызвать "Веню" в суд в качестве свидетеля суд отклонил.

"Антиеврейские процессы в Советском Союзе (1969-1970)". Изд. Еврейский университет в Иерусалиме - Центр по исследованию и документации восточно-европейского еврейства

Начало ЗДЕСЬ

Продолжение ЗДЕСЬ